C

Т В О Р Ч Е С Т В О

Автор: Cat
Название:Глядя на небо (Часть 2)
Комментарий: ---

Георгий шел через всю залу навстречу мне. Преодолев последние разделяющие нас метры почти бегом, он подхватил меня за руку и потащил за собой. Я едва поспевала за ним. Аудиенц- зал. Небольшой такой. Барокко. Зеркала и отражающиеся в них целующиеся мы. Пытаюсь освободиться хоть на секунду, глотнуть воздуха. - Бесподобно выглядишь, - бормочет мне на ухо он. Хм, может и так. Отражение вполне удовлетворительно. Длинные рыжие волосы уложены на затылке в замысловатый узел. Простое шелковое платье цвета изумруда свободно спускается ниже щиколоток и прикрывает босоножки на шпильке. Из украшений видно лишь Око Вселенной и серьги с нефритом. Но Соколов... Темные волосы, карие глаза. Черные ресницы, полный рот, аккуратный нос и спортивная пропорциональная фигура. Как - то до сих пор не верится, что мой друг, советник и любовник такой красавчик. Уж слишком. Не люблю красивых мужчин. Но этот - то еще и умный! - Прошу прощения, что прерываю вас, - слышится голос за спиной. Все правильно. Я обещала Бете обсудить обстановку на Дальнем Краю. - Прости, - отворачиваюсь, выскальзываю из его рук. И покидаю зал под обиженный взгляд его красивых глаз. Я его не вижу. Но знаю, что обиженный и сердитый. Иду рядом с Бете в кабинет. Она молчит. Чувствует себя виноватой. - Энджи, я... - решается она наконец. Я ее резко обрываю. - Все в порядке. Ты тут не при чем. Потом понимаю, что от этого ей не легче. Говорю более мягко и почти ласково: - Правда. Извини меня, Бете. Она сразу же вспыхивает. Такое ощущение, что в нашем дуэте не она, а я играю главную роль. Откуда у меня это чувство?
12.
Я очнулась. Странно. Но приятно. Интересно, а шевелиться я тоже могу? Как ни удивительно. Это обнадеживает. Я попробовала собрать разбегающиеся мозги. Легко сказать. Не знаю, что использовали эти кретины, но это что - то явно не полезно для организма. К горлу подкатывала тошнота. Интересно - интересно. Я сегодня не ела. Я сделала несколько сглатывающих движений. Рот вновь наполнился слюной. Ой, блин. Туалет мне, туалет! Вокруг стелилась темнота. Не просто темнота. Ее можно было пощупать. Попробовать на вкус (Ой, только не на вкус!). Ну, мне так казалось. Мои руки наткнулись на что - то твердое. Оказалось, что это стена. Если есть стена, значит должна быть дверь. Да. К моему миру это правило применимо. А к этому? Вопрос на тыщу долларов. Очень сомневаюсь, что дойду до миллиона. Я попыталась встать. Почти тут же мне пришлось согнуться вдвое, и меня вырвало. Ох, бедная моя печень. Надо было все же пойти к врачу. Ну не дура ли? Опаньки! В стене показался солнечный свет. В дверях кто - то стоял. Как по мне, так без разницы кто. Лишь бы вколол мне пару литров баралгину. Не дождешься. В дверях стоял блондин. Нет, он отвянет когда-нибудь? Держу пари, это на него у меня несварение желудка. А нет, он тут ни при чем. Просто печень. Блондин стоял и смотрел. Ну, ничего лучше не нашел. Я тут поливаю стены содержимым своего ЖКТ, а он и ухом не ведет. Я поднялась. С трудом, но удержалась на ногах. И даже не хватаясь за стену, подошла к нему. Он рассматривал меня, как чрезвычайно любопытную зверюшку. Гибрид жирафа, чайника, электробритвы и паяльника. Как подопытного кролика. Н-да. Почти верно. Не могу сказать, что мне особо хотелось смотреть на него. А что, у меня был выбор? Я заставила себя впиться ему в глаза. Не в буквальном смысле, к сожалению. Это никогда не поздно. И даже не дрожала при этом. Почти. Такое чувство, что смотрю в глаза трупу. Ничего живого. Голубые, как обложка учебника по пат.ану, и холодные, как ветер в феврале. Он молча схватил меня за руку и вытащил из склепа, где я имела место быть. Кажется, убивать меня не собираются. Во всяком случае, прямо сейчас. Это хорошо. Это радует. А как насчет потом? Вот потом и выясним. Выйдя на свет, я пару секунд не могла раскрыть глаза. Ну, не люблю я солнце. Теперь знаю за что. - Ёкэлэмэнэ, - вырвалось у меня. Мы находились возле здания. Большого серого здания, которое я видела раз в жизни. Когда меня похищали из него. Это была контора Павлуши. Меня разобрал смех. Эти придурки дважды за день похитили меня. Сначала для Лайбери у Павлуши, а потом для Павлуши у Лайбери. Нет, мне определенно начинает тут нравиться. По крайней мере, черный юмор здесь цветет и пахнет. Через дорогу, на тропинке у небольшого парка вновь стояли трое. Легкое дежа вю. Правда, это чувство преследует меня весь чертов день. Я глянула на часы. С момента моего последнего взгляда на Лайбери прошло почти полтора часа. Долго же мы ехали. Тот, что с волосами до плеч и в косухе таращился на меня, не отрываясь. Другие, впрочем, от него не отставали. Я так поняла, что этот длинноволосый у них за главного. Пахан, то есть, по уголовно - камерной номенклатуре. Блондинчик перехватил меня за шкварник. Так ему, конечно, удобней. Не скажу, что мне тоже. Он поволок меня к мужикам. Как будто я сама ходить не умею. Что вообще за киднеппинг тут устроили? Ну, ладно, уже давно не кид. Но неппинг - то точно! Не знаю, может тут мамочки специально заказывают таких амбалов. У меня шея заныла от одного взгляда на них. Кажется, с момента моего прибытия я не видела ни одного мужика ниже метра восьмидесяти. Эти же особи били все рекорды. Метр восемьдесят пять - самый маленький - тот неприметный. Длинноволосый зашкалил за 1,90, это точно. Ну и двое оставшихся, блондинчик и очкастый, по два. Мило. Я себя чувствовала карлицей. Довольно новое ощущение для меня. Мы подошли к ним. Длинноволосый что - то говорил. Нет, я понимаю, если бы он говорил это что - то остальным. Но такое чувство, будто он работал на воздух. Все проще, он общался с Павлушей. Я расслышала только последнюю фразу. - Она здесь. Прелестно. Надо думать, он телепат? Или здесь все напичкано жучками? Бог ты мой! Нано - технологии! Твою мать! Неужели это действительно возможно, чтобы в воздухе находились машинки размером с вирус? Не знаю и знать не хочу. Не знаю, ответили ли ему. Я не слышала. Может просто у длинноволосого в ухе передатчик. Не - е, для такого века это примитив. Я решила, что настало время и для моей реплики. - А очки у тебя для дела или ради понта? - обратилась я к очкарику. - У меня особая форма близорукости. Она не корректируется операционным путем, - невозмутимо ответил тот, поправив на носу окуляры. - А что, геномоделирование родители не использовали? - видите, я не совсем темная. Знаю, что после генотерапии, геномоделирование просто напросто вышибет все наследственные болезни. В будущем. Для меня. В настоящем для них. - Не знаю, я рос в детском доме. Вот блин. Давай, дави его. О чем это я? Они меня похитили, а я еще его жалею. Не, мне точно лечиться надо. Только такое без стационара не исправить. Вокруг нас ходили люди. Вообще, как - то слишком оживленно. Какие - то кучки мужиков, одетых во все серое понатыркались как грузди после дождя. И все напряженно что - то выглядывали в здании. Внезапно, длинноволосый отвел от меня глаза и нервно оглянулся на улицу. Ему, очевидно, не понравилось то, что он увидел. Он произнес пару слов. Я так поняла, что это неологизмы мата. - Что значит подождать? Какое нам дело до того, что этот человек у вас? В голосе его звучало плохо скрываемое раздражение. Он почти рычал, когда обратился к остальным. - Этот кретин говорит, что мужик, у которого мы сперли эту дуру, каким - то образом появился у него в кабинете. И сейчас стоит с плазмогеном рядом с его виском. - Весело, - отреагировал очкарик. - Что будем делать? - Подождем. Если нашего нового клиента убьет наш старый клиент, заставим старого заплатить за нее, - он указал на меня. - Мальчики, а может, вы пойдете, поможете Лайбери убить этого престарелого идиота, а после мы поговорим о моем выкупе с ним? А? А то вдруг не справится? - с надеждой в голосе спросила я. - А нам по барабану кто и кого пришьет. Деньги мы получим в любом случае. Я замолчала, не зная, что еще сказать. Наверняка Джонатан прошел по сигналу Ока. Он говорил мне, что Око способно доставит тебя куда угодно. Только потом ему еще месяц заряжаться на следующий переход. Или что - то в этом роде. Видимо аристократ понял, кто меня заказал. (Да уж, догадайтесь с трех раз!). И решил прийти мне на помощь. Вот уж, помощь. Вдруг я оглохла. И упала. Вернее меня толкнул на траву блондинчик. Эти четверо что - то кричали друг другу и мне, но я ни хрена не разобрала. Я хотела встать, но парень прижал меня к земле. Я повернула голову за спину. На месте здания пылал гигантский костер. Нет, оно не было объято пламенем. Из ста этажей сохранилось в лучшем случае три, а то и два. Его просто не стало. Кучки в сером торжествующе махали руками. Фанатики, подумала я. Хана, подумала я. Лайбери мертв. Как - о не верилось. Вот ведь только отчитывал меня за отказ лечиться. Он мертв. Ладно, мы же медики - циники. Ведь так? Не стану я реветь. Не стану. Черт. Слезы текли по моему лицу. Я его знала всего несколько часов. Но он спас меня однажды и вновь пришел мне на помощь. Пусть по долгу. Это ровным счетом ничего не меняет. Я лишилась друга. Твою мать! Я утерла слезы. Все несколько опешили. Блондинчик вообще слез с меня и теперь не обращал на мою личность никакого внимания. Все взоры были обращены к месту взрыва. Поэтому я совершенно беспрепятственно встала и пошла к зданию. Меня никто не остановил. Я хотела убить этих фанатиков. Мне совершенно все равно, кто они такие и за что борятся. Но такими методами протесты обозначивать нельзя! Елки - палки! Развешивайте плакаты, проводите митинги и, если уж не в терпеж, подсыпайте яду в шампанское. Но не взрывать же! Тут я задумалась. Со мной это случается. К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Кого же хотели убрать террористы, если здание принадлежит Павлуше? Ну и тормоз я. Где разум, где логика? Значит, убрать хотели Павлушу. Кто? М - да. У меня в списке подозреваемых только одно слово - антари. Им надоел его геноцид и... И что? Почему раньше - то этого не сделали? Узнали, что он похитил из прошлого антару? Предположим. Очень вовремя, короче, они провели свой терракт. Оставили себя без надежды на выживание. И меня без надежды на возвращение домой. Что я без Джонатана? Что мне теперь делать? Тут сзади я услышала шаги и отпрыгнула с места, как безумная. Я, похоже, сейчас на любой шорох буду так реагировать. За моей спиной стояли четверо. Длинноволосый кинул мне сквозь зубы: - Быстро в машину, с минуты на минуту здесь будет милиция. Прелестно. Этого - то мне и не доставало. Объяснений с нашей доблестной милицией. Хотелось ли мне ехать с моими похитителями? Нет, не хотелось. Был ли у меня выбор? В упор не видела. Я прыгнула в открытую дверь, и мы сорвались с места. Кажется, деньги за меня парни не получат. Не скажу, что я им сочувствую. - Куда мы едем? - осторожно спросила я. Мы гнали почти полчаса. - Никуда. Обрубаем хвосты. - А можно заехать в какое - нибудь место, где есть пищеблок? В желудке наблюдалась настоящая октябрьская революшн. Парни переглянулись. - В общем, можно, - неуверенно начал серая мышь. Пахан откинул со лба длинные волосы и кивнул. - Мы тоже работали на тощак. Прелестно. Мы заехали в какую - то забегаловку. Мак Дональдс 23 века. Мало места и много жратвы. Ну и чудно. Хотя я и против американизации России. Блондинчик пошел за едой, а я с остальными уселась за столик у стены. Дальний столик. Самый - самый дальний. - Э... - начала я, не зная как продолжить. Что выбрать: "эй, ты" или "мужик"? Длинноволосый понял меня сразу. - Алекс. Белобрысый - Гилберт, в очках - Оливер. А справа от тебя - Андрей. - Ну, хоть один русский, уже что - то, - буркнула я. Пришел Гилберт с едой. А меня опять начало тошнить. Кофе, налейте сейчас же. Через минуту передо мной стояла чашка с дымящимся свежезаваренным напитком. От одного запаха сразу стало лучше. - Рассказывай, - потребовал Алекс. - Что рассказывать? - сделала я невинное лицо. - Слушай сюда, детка, - он наклонился через столик ко мне. Ну и зверская же физиономия. - Только что подняли на воздух нашего работодателя. Мы дважды похитили тебя. Нам известно, что ты из двадцать первого века. Это все. Теперь твоя очередь. Давай без всяких вступлений. И у меня нет никакого желания выслушивать вранье. Голос у него был злой. У меня сердце забилось как бешенное. И все же я была бы не я, если бы не прошипела в ответ. - А теперь, слушай сюда, - сделал я упор на последнем слове. - Я тебе не детка. И врать вам не собираюсь. Ты сильно удивишься, но у моих полушарий имеются извилины. И я ими слегка умею шевелить. Зачем мне врать вам, если вы моя единственная надежда? - не знаю, правда, на что. В конце концов, на суицид. Сама я убить себя вряд ли смогу. Это точно. И не люблю я врать. - Я лишь хотела знать, что знаете вы. И что мне вам осталось рассказать. - С самого начала, подробно. С чувством, с толком, с расстановкой. Бог ты мой! Он умеет улыбаться! Что ни минута, открытие. Короче, я им все рассказала. Почти все. Упустила лишь то, что я - антара. Им это ни к чему, а мне спокойней. Частичная правда - это не ложь. Это дипломатия. Да - да. Правда, из - за этого рассказ вышел довольно путанным. По глазам вижу, не верят. Не удивительно. Я бы тоже задалась вопросом, какого хрена за мной гоняются сильные мира сего, не знай я про себя той детальки. Лайбери хотел отправить меня на какую - то планету. Чтобы я там в тишине и спокойствии подумала, и узнала, где находится диадема. Смешно. Убийство Павлуши скорее всего подействовало на лостеров, как красная тряпка. Они сейчас всеми дивизиями ищут меня. Вот уж в этом сомневаться не приходится. Почему - то парни не стали меня ни о чем спрашивать. Они, как я поняла, решили, что я что - то знала и забыла. А теперь за мной охотятся и пытаются заставить сказать то, что я знаю. Но я не могу это сделать, так как забыла. Фу, какая путаница. Полкопейки мне цена, как обманщице. Хотя вообще врать я умею. Большая практика. Не люблю, но умею. А кому сейчас легко? Я попросила их мне помочь. Вопреки ожиданиям, они даже не очень ехидно поинтересовались чем. Я ответила. Есть ли где - то планета, на которой я смогу отсидеться? Мне очень не удобно просить, но... Желательно улететь уже сегодня. На Земле мне явно не безопасно. Они спросили, не хочу ли я еще пол Тихого океана в личное пользование. Я догадалась, что это такая шутка. (Мне-то вполне хватило бы Атлантики. Я не жадная.) Я пошла в туалет, чтобы дать им возможность посовещаться. Но Гилберт с Алексом зачем-то поперлись за мной. Странно. Они остались за дверью. Спасибо и на том. Моя руки, я услышала голоса. А, понятно. Они хотели обсудить это вдвоем. Ну что, ж послушаем.
13.
- Повторяю для тупых и женщин. В таком состоянии наше дырявое корыто не дотянет и до ближайшей планеты, Марса или Венеры, кому что нравится. Спрашиваю еще раз: что делать дальше? - Но мы же не можем бросить ее! - возмутился Гил. Голос у него красивый. - А собственно почему? - столь же невозмутимо вопросил Алекс. - Свалилась тут на нашу шею, совершенно левая особа без документов, без места жительства, без мозгов, наконец. И с совершенно безумной историей. Мы ей кто? Папа? Мама? Фиг! Мы ей не просто посторонние, мы еще и ее похитители, дважды похитители! - Вот именно! А зачем ее похитили? Да еще из доисторического времени? Неужели не интересно, что все это означает? - Абсолютно! - Ты трезвый? - Чего, прости? - Сколько принял? Я тебя таким безразличным видел два раза в жизни: когда ты напился и, когда ты еще раз напился. - Когда это я напивался? Если ты хочешь сказать, что те две бутылки пива - выпивка, я так не играю. А две рюмки в порте - не в счет, это был коньяк. Я трезв как стеклышко! - Ага... Запотевшее. - Убью, - мрачно пообещал Алекс. - Убьешь, - спокойно подтвердил Гил. - только меня - то вряд ли, а вот девчонку - стопроцентно! - Да мы ее просто высадим где - нибудь в густонаселенном месте. С голоду не помрет. - Три ха - ха. Ей что, на панель пойти из - за того, что какой - то шизик, на которого мы, заметь, работали, затащил ее в наш идиотский мир, а другой не менее психнутый псих, считая деньги, которых у нас все равно нет, не может задавить в себе проникнувшее уже в кости скупердяйство. - А кстати, почему это тебя не убью? - Три раза три ха-ха. Мне напомнить тебе, чем закончился наша дуэль на плазмогенах в прошлом году? - ... Не обязательно... Деньги на починку мы все равно сможем достать только через неделю, что если верить ее рассказу, что мертвому припарки. - Придется заглянуть на завод. - Ты вроде уже в розыске, еще захотелось? - Одной папкой больше, одной меньше - не существенно. А поговорку вор у вора никогда не слышал? Мы просто заберем то, что забрали у нас. Они слямзили у нас идею, запатентовали ее на свое имя. Самое время снять девиденты. Мы все вместе вернулись к столу. Эти двое, пошептавшись с остальными, пришли к общему мнению. Интересно, в чью оно пользу? Ой, кажется в мою! Правда, они поставили мне условие. Что я пройду потом тест под сывороткой правды. Это еще интересно что? Пентотал натрия? Я так не играю. Можно подумать у меня есть выбор. Через шесть часов, глубокой ночью, мы взлетели. Все это время я провела в их корабле, знакомясь с ним и ушивая форменный комбинезон. Благо магниты можно было крепить на любую обувь, в том числе и мои шлепанцы. Представляю себе картину: Катя в ботинках 45 размера. Двадцать рублей вход. Для детей бесплатно.
14.
Растерянность была написана на лице Алекса шрифтом номера 14, не меньше. Гил скромно присел в сторонке рядом с Оливером. Ко мне в основном обращался парень лет 22. Тот, что самый неприметный маньяк. Сиротливо примостилась на ящике бутылка чего - то, на чем была этикетка с надписью: "Этанол. Спирт этиловый, сухой". Я с ужасом уставилась на нее. - Это, по - вашему, и есть сыворотка правды? - глаза у меня были по всей видимости совсем круглые. - Ну, - замялся Андрей. - Я читал в старинных книгах, еще бумажных, что если в твое время хотели узнать врет человек или нет, то его поили алкоголем, и он все выбалтывал. Остановить мое ржание даже не пытались. Чего с психами связываться? Да еще и с психами женского пола. - Обхохочешься, - простонала я, утирая слезы. - А рецепта применения этой самой сыворотки там не было? - Был, - несколько рассеяно ответил Андрей. - Пол-литра без закуски. Я просто тихо сползла со стула от смеха. - Покажи! - попросила я и неожиданно икнула. - А что там говорится насчет объектов применения? - Не помню, - жалобно сказал парень. - Андрюшенька, - жалостливо произнесла я. - Пол литра 100% - го спирта без закуски, да еще и на голодный желудок, да еще и человеку, который в жизни ни разу не употреблял ничего крепче 8 градусов - это конечно в качестве развязывания языка очень эффективно. - Я опять сошла на скулеж. Затем несколько более спокойно продолжила. - Но, боюсь, в качестве снотворного еще эффективней. - Да чего тебе - то, ты же привычная. Что я - не знаю, как там у вас водку глушили? Студенты - то, по выходным. - Ну, во - первых, чтобы глушить, выходные не обязательны. Во - вторых: вот воры какие бывают, только хорошие или только плохие? Ни фига, всякие встречаются. А че ж ты студентов всех одной гребенкой, да под машинку? - Да там ведь еще и тост был один, - засмущался Андрей, и кончики его ушей забавно покраснели. Они острые были как у эльфа, кончики. А уши оттопыренные. Немного. Я уже сообщала, что люблю мужиков с оттопыренными ушами? И не подумайте чего, с эльфами не встречалась, но Толкин весьма подробно описывает этих жителей Средиземья. Я склонна ему верить. - Какой? - интересная реакция, хотя может просто что- нибудь пошлое. - Девушки - химики пьют до потери реакции, девушки - медики до потери пульса, девушки - математики до бесконечности. Так выпьем же за девушек - физиков, которые пьют до потери сопротивления. - Абзац, - заключила я и уткнулась в плечо Алексу.
15.
- Ну, и вот, этот козел и говорит: "Я тебя люблю, но мой друг был первый, так что я уступаю тебя ему!". Ик! Нет, ты прикинь? Каков кретин! А меня спросили? Передаю!!! Я им что, шавка беспризорная? - А какого лешего ты им мозги пудрой посыпала? - Мозги? Это у кого это ты там мозги заметил? Вердикт Алекса был суров: - Все равно. То туда, то сюда. Нехорошо. Полный день шла локализованная пьянка. Локализованная в том смысле, что возлиянием в основном занимались Алекс и я. Спирт мы разбавили гранатовым соком в совершенно невозможной концентрации. Алекс пил и плевался, я пила и плевалась, остальные смотрели на нас с немым осуждением, которое в случае Гила переходило в весьма громкое. - Но... - сделала попытку оправдаться я. - Все равно нехорошо, - отрезал Алекс. - Где же вечная, истинная, преданная, любовь?! Я чуть не поперхнулась очередной порцией гранатового коктейля. - Простите? Чего - чего? - Любовь! Верность! - буквально прорычал Алекс. Пока не забыла - имечко у него прелюбопытное. Алекс - сокращенно от Алехандро. Представляете? И говорить надо томно так, с придыханием. Алех-х-а-а-ндро!!! А покороче - просто Сача. О, мой Бог! - Ха. Ха. - это я у Гила насобачилась. - А еще "Анжелику на Юпитере" смотришь. Смотришь - смотришь, не отпирайся. Своими глазами видела. Уж она своих мужиков меняла как перчатки. У меня столько перчаток - то не наберется. Так, осенние бежевые - это ее муж, осенние черные - это тот араб, надо полагать, зимние... - Все равно, где - то она должна же существовать. - Ага. В мыльных операх. Всегда. И везде вечная. Немного помолчав, я решила продолжить: - Нет, все - же вам, мужикам, проще. Стареете вы позже, а многие кобелини и в старости еще умудряются кобелировать. - Я так смотрю, ты отъявленная феминистка? - Ни хрена ты, прости, дорогой, в девушках не понимаешь. У феминисток, какой девиз? Все мужики - козлы. А у меня какой? Все мужики - козлы, все бабы - стервы. Чуешь разницу? О-о! - И как твое направление называется? Катеринизм? - Примерно... Синоним тому - пофигизм. Ну стервы, ну козлы, а жить - то как - то надо. С ними со всеми. - Честно говоря, мне дико обидно становится: вы там все страдаете от любви, и ты, и Гил, и Андрюха вот тоже... - А что Гил с Андрюхой?... - осторожно спросила я, мгновенно трезвея. Ну, не совсем трезвея. После целого - то дня питания исключительно спиртом... - ... А я тут сижу, как идиот - один, - закончил Алекс свое глубокомысленное высказывание. - Завидуешь страданиям? Ор-ригинальный ты человек! - не дождавшись ответа на тихий вопрос, произнесла я. - Такое ощущение, что я просто черствый, как черт знает кто, - жалобно заявил Просто Сача. - Просто у вас существенная проблема. С девушками. В вашей команде их нет. На планеты вы заходите раз в месяц, все время которого проводите либо во внутренностях вашего корыта (тут Алекс сделал рукой предупреждающий жест и попытался сказать видимо: но - но!) не ругайся - не мой термин. Либо в таких заведениях, в какие порядочные девушки не забредают. Что, не права? - Ну, и ... - У меня так тоже было. В школе. А потом и в институте. Хотя в школе - еще ладно, вот в институте - это уже, простите, полный "ты здесь". Из 20 человек - 15 девок, 5 парней, один из которых шепелявит, второй - картавит, а двое других - и то, и другое. Ну, и оставшийся просто дурак, а это уже диагноз. - Хм, тогда с нами тебе точно не повезло. У нас один с речью не ладит - мысли есть, а выразить не может... - Как собачка, - поддакнула я, тут же вспомнив, что подходит время вечерней кормежки мойного песика, и чуть не разревелась. - Во - во. У другого в голове ничего нет, зато одно предложение может растянуть на 30 минут... - Как журналист, - тут же подсказала я. - Есть и такое животное. - Ну, а третий на обе эти ноги хромой, только с одним разговаривать можно. - Эт с тобой что ль? Ну, вы, Саныч, прям, льстите себе. А кто тут есть кто? - Догадайся. Тебе даже не 3, а 2 раза потребуется. - Первый - Гил, второй - Андрей, третий - Оливер, да? - Скажите пожалуйста! Кто это из двоих последних лучше речью владеет? - Андрей! Оливера я еще пока не слышала. Таинственно молчит. - Он наоборот свои умные мысли выразить не может! - Ага, значит полный кретин - Андрей? Я ему передам...
16.
В нашу каморку я возвращалась неприлично долго. Если в кают - компании еще стоял новенький кондиционер и было там хорошо и прохладно, то в коридоре таких излишеств не наблюдалось. Гоби, не меньше. Я бы даже сказала, что Сахара. Жара весьма неблагоприятно повлияла на далеко не трезвый вестибулярный аппарат, что не замедлило сказаться на моей изящной походке. Примерно в течение 10 минут я упорно старалась сохранить вертикальное положение. Потом плюнула на такую безнадегу и поползла, не отпуская от себя упорно избегающую моей руки стену. Добравшись с такими приключениями, наконец, до каюты, я упала в кровать и уставилась на звезды - в потолке был проделан иллюминатор. А мысли так же, как и мое бренное тело, приняли горизонтальное положение и попадали на полочки. Собственно даже не мысли. А мысль. Маленькая такая, которая точила меня на протяжении всего оставшегося времени разговора: а Гил любит. Кого - то. И ясное дело не меня. Это - то яснее ясного: не так уж давно я появилась в их четверке, да к тому же, он еще и страдает. А я, по - моему, отворота - поворот еще не давала. Или уже дала? После коктейля - то? Нет, все - таки вроде не давала. Спиртное мне наоборот язык развязывает, я бы ему еще чего доброго и в любви призналась на обыкновенное "здравствуйте". Хорошо, что он сразу ушел, и больше не ошивался там. Да, невесело. Но я - то! Я - то какого черта? Чем это он мне так понравился? Может тем, что защищал меня от нападков Алекса и остальных? Однако вот странная штука - с Алексом мы сейчас - лучшие друзья, а Гил в мою сторону и носа не показывает. Хотя если вспомнить наше знакомство, то удивляться скорее приходится первому. Такой он тогда был ледяной и ужасный, помнится, я уже описывала. Просто мороз по коже. И потом, я же не переношу блондинов. А теперь готова на шею ему броситься. При полной взаимности, разумеется. Совращать я никого не собираюсь, да и просто навязываться тоже - гордая я, кретинка, еще какая гордая. И злопамятная. Хотя скорее, даже проще, как у Фоменко: "Я не злопамятный, просто я злой и у меня хорошая память". Ну, тогда еще лучше. Не была бы такой гордячкой и злючкой, давно бы свою стайку ухажеров имела. Из потенциально возможных будущих кавалеров. А то перебиваюсь от случая к случаю. И то брею по последней моде на втором этапе (это первое свидание, для тех, кто не понял) всех, кого Бог послал. Ну, и я их посылаю. Куда подальше. Мне моя "близкая" подружка как - то сказала, что я из тех, кто предъявляет такие высокие требования, что далеко не каждый сможет им соответствовать (так я с каждым и не пойду), и что какой - то там процент такие, особо выбирающие, составляют старых дев (нехилый такой процентик был). На что я ответила, что мне пока только 17, а не 77. А когда столько стукнет, тогда уж и беспокоиться вроде как поздно будет. А так... Я уж лучше старой девой буду (что мне, впрочем, все - таки и грозит - вот судьба у меня такой: влюбляться в занятых парней, и с Гилом туда же), чем жить с каким - нибудь алкоголиком (ага, а сама - то...) или садистом. И вообще к черту и Гила, и любовь, и смысл жизни, и всю эту болтологию. Спать.
17.
- Ты возьмешь с собой сигнализатор и будешь ходить за нами, как привязанная. Иначе я тебя привяжу в реале. Я понятно изъясняюсь? - строго спросил Алекс. Мог бы и не делать такое зверское лицо, не идет. - Мне бы в сортир, - хитро прищурившись, сказала я. Все, кроме Гилберта расхохотались. Гил же лишь покачал головой и подарил мне извиняющуюся улыбку. - А что, там так ужасно? - Да нет, - успокоил меня Алекс и, усмехнувшись, добавил: - Просто порядочные девушки туда не забредают. О чем это он? Ох, печенушка моя. Все, становлюсь трезвенницей. Давно пора. - А вы никак не можете сводить меня туда, где могут встретиться и такие? - На космодроме? Покажи мне такое место. И потом, зачем тебе порядочные девушки? Тебе не хватает порядочных нас? - Ох, уж! Порядочные. С ума спрыгнуть - порядочные воры!!! Новый вид в эволюции уголовников. Подарочек дедушке Дарвину на день варенья. Все - все, молчу. - Вот - вот, поменьше говори. На нас и так будут обращать слишком много внимания, что при твоем положении абсолютно лишнее. Но за две недели беспрерывного полета, я думаю, мы заслужили некоторый отдых. Добирались до "бара" мы сравнительно недолго. Впрочем, после космоса для меня теперь все расстояния сравнительно небольшие. С виду заведение было вполне приличным местом для времяпрепровождения дальнобойщиков. Но не для девушки из 21 века 17 лет от роду. Свободным оказался один единственный столик. И только разместившись с комфортом, мы смогли уразуметь причину его беспризорности - совсем рядышком находился сортир. Мужской. Женский отсутствовал. Интересно... Запашок, в принципе, был в пределах нормы, и не совсем сортирный, благоухала в основном травка. Или что там сейчас употребляют местные хиппи. Самой планеты я не видела, ничего сказать не могу. Сидела я личиком к эстраде, на которой крутила попкой бритая голая девица. Еле сдержала в себе желание обратиться к ней с репликой: "Ничего, что я к вам лицом? Не смущаю?". Помогло мне с этим справиться существо. Линней бы серьезно задумался, попытавшись отнести его к какому - либо классу. Итак, основные приметы: 2 ноги, 2 руки, 1 голова. А. Еще туловище в количестве 1 штука. И все это прозрачное. Представьте себе человека, у которого видны внутренности. Вместе с их содержимым. В анатомичку бы его, на препараты. И оно ело. Впрочем, почему оно? Поскольку существо игнорировало одежду, установить принадлежность к определенной половой группе труда не составляло. Типичный носитель игрек - хромосомы. Странно. Получается, что прозрачны у него лишь кожа, мышцы, фасции и прочая, а вот внутренние органы обычные. Так вот именно данный индивидуум натолкнул меня на молчание и воздержание от любых резких жестов. И отвратил от раздражающих движений стриптизерши. Так или иначе она заслуживала лишь жалости: девица была совершенно синяя. Я уже говорила, кажется, насчет проблемы с кондиционерами - температура в помещении не выше 15 градусов. Подкатил официант. Нет, ничего необычного, просто богомол под 2 метра ростом. - Что будут заказывать уважаемые гости? - неожиданно для его хлипкого телосложения голос был низкий и густой, почти бас. Гилберт невозмутимым взглядом окинул меню, представлявшее собой листок почти туалетной бумажки не первой свежести и посмотрел на богомола: - Тазик пельменей, тазик поменьше квашенной капусты, и совсем маленький, так сказать, тазичек картофельных чипсов. Однако! Интересная у него система измерения. Почти как ванны у Хмелевской. - Осмелюсь предложить уважаемым господам и дамам, не менее уважаемым, - склонив ко мне свои выпученные зенки, произнес тот, - фирменное блюдо сегодняшнего дня. Название блюда подозрительно напоминало мне латинское название одного человеческого паразита. Не спрашивайте какого. - А что это такое? - слюбопытничал Андрей, заметив, как я поперхнулась и прикрыла рот ладонью, во избежание непредвиденного рефлекса. - Деликатес, на нашей планете более известен как тянучка, в данном же случае я произнес его видовое название на латыни, не знаком с переводом. Я любезно перевела на ушко Андрею и, увидев его реакцию, спросила: - Поговорку про кошку не слышал? Риторический вопрос, по - видимому. - Нет, спасибо, любезный, - сказала я богомолу, не обращая внимания на ничего не понимающих ребят. Эх, вы. Языки иностранные надо учить, пусть даже и мертвые. - Я думаю, мы предпочтем что - нибудь более ... традиционное. Осьминожки у вас есть? - Живые? - изумился официант. - Не обязательно, - пошутила я. - Посыпаете перчиком, солью, специями, подаете... - Живыми? - обалдел он. -Если вам так хочется, можете для начала обжарить, - разозлилась я. Ну никак не даст закончить рецепт. Пряча усмешку, я поинтересовалась: - Вам как, мальчики, с уксусом или без? Синхронные мотки головой убедили официанта в том, что дегустировать блюдо я буду в гордом одиночестве. - И еще пива, пожалуйста, - попросила я, так как мои славные охранники сидели в полной прострации, и рассчитывать на их помощь не приходилось. Поворачиваясь лицом к ним, я возмутилась: - Просто дур - дом какой - то, а не галактика, обыкновенного осьминога зажарить не могут. Куда это вы меня затащили, изверги?
18.
Через два дня я совсем освоилась на корабле. Было бы на чем осваиваться. Парни ласково звали его корытом. Корыто не обижалось. Только глохло, когда ему вздумается. Но Гил оказался просто гением по части механики. Короче, особо долго в зависшем состоянии мы не торчали. Если перефразировать поговорку "не все то уиндоуз, что висит", получится "не все то корыто, что работает". Вспомнился еще анекдот про форточки. Человек позвонил в Микрософт и спрашивает: "Вы знаете, я год назад установил у себя уиндоуз. И он еще ни разу не завис. Может, я что-то неправильно делаю?" Полностью с ним согласна. Окноусы кого хочешь до инфаркта доведут. Меня через пару лет точно. Всего на корыте оказалось пять помещений. Мостик, кают - компания, две каюты и нужник с душем. Пользование душем - это отдельная эпопея. Мое литературное мастерство не достигает тех высот, чтобы описать нечто подобное. Я - енот-полоскун. Это не сленг, это правда. В ванной я могла бы жить. Утром мне достаточно получаса, но вот вечером... О, вечером мои родители умываются пораньше и бдительно следят, как бы я не проскользнула в ванную вперед них. Тогда, пардон, полный абзац. Не дождетесь. Два часа - самое малое. Ну люблю я воду и все. Так вот, моим мальчикам, кажется, не очень понравились мои привычки. Спать мы расходимся в разное время. Кто - то один обязательно присутствует на мостике. Я ложусь позже всех. Мне объяснили, как пользоваться лазерным проектором. Теперь я либо ползаю по сети, либо читаю худ.лит. На меня уже махнули рукой. Но вот если я на мостике с вечера, это хана. Это означает, что мыться я пойду раньше всех. Чего только парни не делали. Отключали воду, закрывали слив и врубали тревогу. Мне по барабану. Ну, люблю я мыться и все тут. А когда я моюсь, мне все - хоть трава не расти. Вот так мы и летели. Дежурили по шесть часов. Все остальное время я была предоставлена себе. Но никаких видений (черт, не люблю я это слово. От него какой-то магией воняет) у меня не возникало. Жаль. Скорей бы узнать, где находится эта чертова диадема и свалить. Меня мучили угрызения совести. Я и не знала, что она у меня есть. "Иногда совести уже нет, а угрызения еще остаются" - моя любимая цитата из Крапивина. Вот - вот. А причиной тому было мое вранье. Конечно - конечно, я всего лишь не рассказала им кой - чего. Так, упустила пару деталей. Подумаешь. Однако когда я втягивала парней в эту хрень, они для меня были - похитители. Люди с уголовным прошлым. Это не так. Они, конечно, воры. Но не сидели. Пока, по крайней мере. Не знаю, что их ждет дальше. Учитывая то, что они связались со мной, возможно уже ничего. Надеюсь, это просто мой пессимизм. Вообще, я оптимистка. Правда. А теперь они для меня - все, что есть хорошего в этом чуждом мире. Они оказались вовсе не так уж плохи. Алекс похоже любит меня как сестру и голову порвет любому, кто меня тронет. Да, он взрывной, но старается контролировать себя. Начальник. Может, он и имел какие - то романтические планы насчет меня. Но пока он не подстрижется, ему здесь ничего не светит. Это точно. Не люблю длинноволосых. Хотя и готова признать, что ему идет. И он мужик что надо. И вообще мне нравится Гилберт. Да, он не в моем вкусе. Я не люблю блондинов. Хотя уже начинаю в этом сомневаться. Не зря же среди литературных героев "моего романа" преобладают белобрысые. Но дело не в этом. Просто я была поражена его защитой. Защитой меня от его командира. Правда, когда ему смотришь в глаза, единственное желание, которое испытываешь - унести ноги. И спрятаться. Но я уже привыкаю. Может, и совсем привыкну. Лет через двести. Меня всегда привлекало то, чего я боюсь. Андрей - это просто прелесть. Таких душевных и лопоухих я не встречала. За одни уши я готова его носить на руках. Он, оказывается, закончил культурологический фак. Странно - странно. Как это он оказался в этом тандемчике? Спер что - то? Не - е, вряд ли. Ну и Оливер. Его я тоже люблю. Он очень внимательный и сочувствующий слушатель. Правда, я его услугами еще не пользовалась. Я умею держать язык на замке. Но когда он попробовал разговорить меня, я смоталась. От греха подальше. Вина - тяжелая ноша. Могу и не сдержаться. Короче, теперь мне было далеко не по барабану, что с ними случится. А случиться с ними может многое. Так что, нужно соображать быстрее. Легко сказать. Были ведь у меня какие-то видения. Что к чему я правда не пойму. Кто такие эти люди в них? Я их знаю? Может быть. Может, и нет. Черт бы побрал это подсознание! Может почитать фрейдовское "Толкование сновидений"? Впрочем, я его и так почти наизусть помню. Ничего там похожего нет. Это не сновидение. Там все до дрожи реально. Я имею в виду, что во сне обычно все, как в дымке. И происходят всякие странные вещи. И я чаще всего понимаю, что сплю. За исключением тех ночей, когда мне снятся кошмары. Они у меня не менее реальны, чем реальность. Для разнообразия. А эти видения больше походят на воспоминания. Но как можно вспоминать, если с тобой этого не происходило? Может, я вспоминаю за кого-то? Фу, опять в мистику ударилась. Катя, это такой же реальный мир! Просто 23 век. И ничего сверхъестественного в нем нет. Наука. Голая. Но я - то знаю, что "иное" существует. Хотя здесь и явно не оно.
19.
Через неделю мы высадились еще на одной планете. Третьей от Пси Скорпиона. Я уже начала привыкать к инопланетянам. В конце концов, я заочно прошла нехилую подготовку. На самом деле, всего в литературе не описать. Ежики на этой планете - семечки. Прошлопланетный богомол на меня произвел куда большее впечатление. Я даже хотела сфотографироваться с ним. Облом. Алекс сказал, что это не прилично. Что официант может потребовать возмещение за моральный и, не дай Бог, физический ущерб. Странно. Я вроде не кастрировать его собралась. Значит ежики. Да-да, маленькие, симпатичные ежики. Ну как маленькие, полтора метра ростом. У них были какие-то прямо игрушечные мордочки. Маленькие черные глазки влажно поблескивали. Я их различала только по окрасу иголок. Они были всякие, от цвета черной дыры до пергидрольного блондина. Самый класс - изумрудно-зеленое колорирование. Не только на Земле сходят с ума. Хотя так интенсивно как у нас, пожалуй, больше нигде. Ежики не только внешне были приятны. Вся их планета просто рай. Во всяком случае, в моем представлении. К примеру, в баре у них вместо полок со спиртным (они его не переносят) высятся книжные стеллажи. Учитывая то, что бумажных книг наберется наверное всего с пару миллионов на всю Галактику, это нечто. По стенам развешаны картины. Я - достаточно артистическая личность. Мне не чуждо прекрасное. В моей комнате висит репродукция "Хижин" Ван Гога, а вокруг "Тумана" Моне в Эрмитаже я пять дней ходила кругами. Когда на шестой у меня полностью созрел план его кражи, я поняла, что пора закругляться. Правда, когда я приезжаю в Питер, то все равно бегу в Зимний, и ноги сами несут меня на третий этаж к импрессионистам. Здесь же просто отдыхала душа. Да, ежики предпочитали абстракцию. Нет, Пикассо не в моем вкусе. Как и Маттис, как и Малевич (сорри, это уже вроде супрематизм, хотя по-моему - одна хрень). Я даже Дали люблю по сравнению с ними. Но здесь была вынуждена признать, что абстракционизм - направление будущего. И сюрреализм тоже. Милая планетка. Может, здесь и остаться? Впрочем, ребята меня все равно не отпустят. А я этим пользуюсь, засранка. Стыдно. Гуляла по городу я с Гилбертом. Он очень пространно рассказывал о народе планеты, после чего предложил пройтись по магазинам порта. Не знаю, были ли вы когда в магазинах космодромов? Можете не отвечать. Я была. Царство мужчин. Бр-р. Поэтому я вежливо отклонила его предложение, и мы отправились в тот бар. И там я сделал то, что сделала. Украла кружку. Вы скажете - подумаешь. Может быть. Но я еще ни разу в жизни ничего не крала. И в долг брать не люблю. И покупки в кредит не понимаю. Мне нужно знать, что это - мое. Только тогда я смогу спокойно пользоваться вещью. Но я просто не могла удержаться. Честно. Кружка была беленькая с голографическим рисунком, изображавшим ежика в синем передничке. Да, иногда я до неприличия сентиментальна. Рада, что в моей душе осталось хоть что-то человеческое. Я, не долго думая, попросила Гила купить мне ее. Оказалось, что кружки в баре не продаются. Тогда перед выходом я чисто случайно захватила ее с собой. Гил долго смеялся. Сквозь его хихиканье изредка проступал дикие звуки. Я так поняла, это была человеческая речь. Кажется, он предлагал мне войти в их команду на полную ставку. Только приняться за что-нибудь покрупнее. Я невежливо посоветовала ему заткнуться. Он расхохотался. Третья планета, но которой я побывала, поразила меня больше всего. Единственная планета Теты Волос Вероники или попросту Сарана. Это была мертвая планета. Точнее не мертвая, а спящая. Она вся была покрыта льдом. С пентаманийского - языка жителей ее спутника - Саран - Ледовое царство или что-то в том же духе. Город же расположен на высоте пары тысяч километров, в воздухе. Как им удается удерживать атмосферу - не знаю. И вообще, удивительно, что в Галактике столько кислородных планет. В этот раз моими спутниками стали Андрей и Оливер. Оливер, этот тихоня, не хотел, я думаю, упустить случая пофлиртовать с местными красотками. Красотки и впрямь были ничего, только слегка зеленоватого цвета и с глазами - щелочками. На вкус и цвет... Алекс с Гилом уехали закупаться. Интересно, откуда у них деньги. Не уж столько с того завода унесли? Они могли. Парни, паразиты, знали, но не предупердили меня. Хотели посмотреть на мою физиономию. Физиономия была не очень. Все дело в том, что город стоит на сжатом воздухе. В принципе, тротуар как тротуар. Пока не посмотришь вниз. А внизу... Пол прозрачный настолько, что видны трещины на поверхности ледовой корки планеты. Представляете? Это с такой-то высоты! Первое чувство - тебя подвесили в воздухе. Тут же понимаешь, что невесомостью тут и не пахнет. Я заорала и запрыгнула обратно на трап. Я боюсь высоты. Точнее говоря, на табуретке у меня кружится голова. На столе начинает звенеть в ушах. С высоты двух метров вы рискуете снять хладный труп. Я совершенно спокойно переношу вскрытия. Может, это излишне цинично, но да. Я такая. И почти теряю сознание на первых кадрах миссии невыполнимой - 2. Ну, знаете, там, где Том срывается со скалы. Ребятам пришлось меня уговаривать почти час. Ни за какие пряники я не собиралась спуститься обратно. В конце концов спустилась на спор. Они решили, что могут безнаказанно издеваться надо мной. Пусть подавятся. Злость - хорошая штука. Все мозги выветривает. Заодно с чувством самосохранения. Вообще не понимаю, зачем мы пошли гулять по городу. Он представлял собой целиком и полностью промышленную базу. Туристов - моя кошка больше слез давала. Когда мы вернулись на корабль, у меня мышцы лица уже свело хронической судорогой, а ноги были согнуты в коленках. Так и передвигалась, прочти на четвереньках. Такого облегчения, как то, что я испытала при взгляде на пол в корыте, я еще не чувствовала. Все бы это ничего. Но нам еще хотели помешать взлететь. Нет, вы прикиньте? Нам-то какое дело, что у них, видите ли, внезапная вспышка газовой инфекции. Что за газовая инфекция? Я, конечно, понимала, что власти имеют резон не выпускать нас. С точки зрения медика. Вот только точка зрения преследуемой жертвы мне была куда ближе. Уж лучше загнуться от неведомой заразы, чем быть застуканной лостерами на планете, где я и ходить - то толком не могу. Максимум - ползать. То-то они обрадуются! И мы пошли на пролом. Просто взяли и взлетели. Я говорила, что мои мозги иногда отказывают? Это тот самый случай.
20.
На следующий день я поднялась рано. Относительно. Когда с восьмого класса привыкаешь к ночному образу жизни, так сразу не отвыкнешь. А я и не собираюсь. Найду работу в ночную смену. Короче, на ногах я была уже в полдень. Что значит полдень? Мне тоже стало интересно, и я спросила у Гила. Оказывается, это время, которое устанавливает капитан. Мило. Полдень по капитану. Полдень по Алексу. В каюте никого не было. Значит, Алекс и Оливер уже встали. Я прополоскала мозги и тело, подчистив заодно и душу, и оделась. Носить все время одно и тоже не интересно, но комбинезон был удобней всего. Он был серого цвета, в меру обтягивающий. Правда, парни предпочитали просто джинсы и футболки, но у меня такого не водилось. Было только то развратное платье, в которое меня обрядил Лайбери. Я предпочитала комбинезон. На мостике не было никого. Клево. Если бы я оставила его во время дежурства, все четверо сняли бы с меня шкуру. Каждый по разу. А сами, выходит, имеют право? Охренеть можно. Я нашла их в кают - компании. Все четверо что-то увлеченно обсуждали. Андрей пил кофе. Меня передернуло. В понимании Андрея кофе - это слегка бежевая водичка, обильно сдобренная сливками и сахаром. Как по мне, так уж лучше чай. Я себе представить не могу, что должно произойти, чтобы я пила хороший, только что сваренный кофе с сахаром. Сливки - ладно, еще можно понять. Но сахар? Это не для моих нервов. Вообще, если уж чему я и была ни капли не удивлена, так это кофе. В смысле, что он еще остался в 23 веке. Как же без него жить? При моем появлении все разговоры тут же стихли. Все смотрели на меня и чего - то ждали. От меня. Хоть бы и так. Я на сегодня ничего особенного не планировала. Придется их разочаровать. Нет, мне надо лечиться от мнительности. Чего они меня так разглядывают? Да в чем дело, черт возьми? Я прошла под их внимательные взгляды к пищеблоку. Кофеварка была пустой. Спасибо тебе, Господи. Не придется обижать Андрея. Он мне как младший брат. Он старше меня на три года. И выше на 20 сантиметров. Спрашиваете, почему младший? Сама не знаю. Такое чувство, будто глазки ребят испускали ионизирующее излучение. Я прямо кожей ощущала их. Я смолотила зерна, засыпала в кофеварку и налила воды. Нажала на кнопку. Резко развернулась и спросила: - Что? Они переглянулись между собой и вновь уставились на меня. Нет. Мне это начинает надоедать. Я им кто? Статуя Венеры Милосской? Нет, скорее Юноны, я ж брюнетка... И она такая стерва! Кажется, мне все-таки есть к чему стремиться. Тут видимо Алекс нашел в себе силы. Он рукой откинул волосы с лица и очень вежливо сказал. - Ты сегодня в зеркало смотрелась? Так. Становится все страньше и страньше. Хорошо же. - Не понял, - буркнула я. - Не подумай, что мы хотим обидеть тебя, - продолжил Алекс. - Просто ответь на вопрос. - Да, - сказала я. - Еще что-нибудь? Парни переглянулись. Блин, достали. Что за игры? - Кэт, в санотсеке плохое освещение. У тебя в комнате есть зеркало? - Маленькое. С Сарана. - Сбегай, глянь в него. Это что еще за приказы? Презрительно выгнув брови, я вышла. Весь мой вид и походка выражали недовольство. Недовольство. Хорошо так сказано. Мягко. Зеркало в красивой ювелирной обработке нашлось в шкафчике. Для принятия более-менее приличного вида мне вполне хватает зеркала в санотсеке. То есть, видимо, все же не хватает. Я глянула в зеркальце и обомлела. Плохое освещение в душе оставило меня в неведении. Интересно, сколько дней я уже похожа ходячий труп? Надеюсь первый. По всему лицу шли бледные голубоватые пятна размером с полкулака. Выглядела я так, будто меня давно и методично избивают. Что же это такое, черт возьми? Парни выглядели озабоченными. Еще бы, я их понимаю. Андрей поднялся мне навстречу, когда я вновь вошла. - Кэт, ты только не волнуйся. И не такое вылечивали. Прелестно. - Кто сказал, что я волнуюсь? Тут включился Гилберт. - И подумаешь, газовая инфекция. Через неделю будешь как новенькая. Утешил, что называется. Вот теперь я волнуюсь. Все четверо начали что - то говорить. Я уже своих мыслей не слышала. - Эй, - попыталась прервать их я. Не вышло. Я попробовала громче. - Да дадите вы мне слово сказать, черт побери? До дипломата мне как до Луны пешком. Знаю. - Ну, наконец-то, - буркнула я. - Что значит газовая инфекция? - Около полувека назад это был настоящий бич, чума 23 столетия. Она не поддавалась лечению, хотя казалась банальной до жути. Потом смогли получить вакцину. Все представители углеродной формы жизни должны быть привиты. - А кто ее вызывает? - Что значит кто? - Ну, вирус там, бактерии? - А я почем знаю? - удивился Андрей. - Я же привит. Мне до фени всегда было. - Нет, вы посмотрите на этого кретина, - расхохоталась я. - Ты что, считаешь, что существуй полный иммунитет после прививки, были бы вспышки? - Ничего я не считаю, - оправдывался парень. - На Земле уже давно про нее не слышали. Мило, очень мило. Осталось только перезаражать ребят, вернуться на Землю и устроить мини Армагеддон. Впрочем, почему мини? Люблю размах в творчестве. - И что теперь делать? - спросила я. До меня еще просто не дошло, что произошло. Поэтому я так неплохо держалась. Вот, погодите, дойдет... - В аптечке должна быть сыворотка, - наморщил лоб Алекс. - Но вот насчет срока годности... - О, мой Бог! - разозлилась я. - Ну, как дети, честное пионерское. Правда пионеркой я не была. Только два года октябренком. Спасибо тебе, Господи. Вполне хватило физиономии некого милого ребенка, якобы дедушки Ленина, на лямке фартука. Не хватало еще красной тряпки на шее. - Вы хоть знаете, как она протекает? - ну вот, можно сказать, что во мне заговорил медик. Надеюсь, и впредь не заткнется. Андрейка неуверенно пробормотал что - то насчет пятен. И это все? - Это все? - уточнила я. Тот скосил глаза на Алекса и кивнул. - Чудесно! - Можно порыться в библиотеке. Или в сети, - предложил Гилберт. Я уставилась на него. - Гениально! - не удержалась я. - Феноменально! Паранормально! Ни в жизнь бы не додумалась. Выглядел он спокойней всех. Вот паразит. Ладно, все. Хватит с романтикой. Надоело. Не обращает он на меня внимания - фиг с ним. Еще я из-за какой-то особи второго сорта (по выражению моей лучшей подруги) не страдала. Пошлю-ка я тебя куда подальше. И все равно обидно. Почему мне всегда нравятся те, кто на меня ноль внимания? "Как часто любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто любит нас". Конечно-конечно, я Гила не люблю. О любви речь не шла, я понятия не имею, что это такое в принципе. Но... Все равно обидно. Кажется, больше всех расстроился Алекс. Может, он один здесь понимал, чем нам грозит эта проблема. Может быть. В сети я нашла страшнейшие голограммы документальной хроники. Впечатляет. Ладно, не дрейфь, Катюха! В конце концов, нашли же вакцину. Во, блин. Я же из другого века. А вдруг этот не подействует? Без паники, черт, говорю! Еще там было подробное описание клиники и патогенеза, а также этиологии болезни. Вызывалась она какими-то неведомыми мне грибками. Латинское название мне ничего не говорило. В мое время таких не наблюдалось. Точно. Микробиология всегда была моим любимым предметом. После генетики. И после анатомии. А также фармакологии, биоорганики, философии и пат. Физиологии. Черт, кажется она не самый мой любимый предмет. Если верить статье, то инкубационный период длился 3 часа. Это очень, очень мало. И после него, в продромальный период я уже стала заразной. А передается эта дрянь воздушно-капельным путем. Круто. Все парни уже должны быть заражены. Но у них, видно, все же иммунитет. Ну и хорошо. Просто здорово. Хоть в их смерти я не буду виновна. С души прямо булыжник свалился. Потом появляются через полдня симпатичные пятнышки. Появились. Не помню, чем это было обусловлено. Кажется, что - то вроде гематом, значит множественные кровоизлияния. Понятно теперь, почему я выгляжу как жертва демонстрации коммунистов. Далее следовали необратимые изменения, отказывали почки, печень... Ладно, не буду утомлять вас подробным описанием, мало приятного. Уж поверьте. Короче, без лечения, через неделю следовал экзитус леталис. И с лечением бывало тоже. Звучит обнадеживающе. Сыворотку требовалось применить дважды. Плюс для снятия некоторых симптомов разные другие лекарства. Не знаю, есть ли они на корыте. Не зря же у него такое милое названьице. Еще сыворотку требовалось ввести всем, кто со мной контактировал. Интересно, а ее хватит на пятерых? Лучше не думать пока об этом. О, насчет некоторых симптомов. Головная боль, температура и тошнота. Вот без этого я совершенно спокойно обошлась бы. Меня и так частенько тошнит. И мигрень - у всех женщин семьи со стороны матери. У меня первый приступ был в 11 лет. Кто знает, тот поймет. И кажется, это мне сейчас предстояло испытать. Уже заломило в левом виске. Через два часа я уже не могла стоять. Парни отрыли-таки аптечку. Сыворотка была в огромном количестве. Они вкололи ее мне (такие интересные шприцы! Спереть, увезти домой парочку), затем себе. Тошнило беспощадно, и единственное, о чем я помышляла - чашка горького кофе. Очень скоро я уже не могла и сидеть. Вообще ничего не могла. Алекс хотел перенести меня в нашу каюту, в джакузи (это я так называла кровать). Ничего не вышло. Мне нужна была твердая поверхность под задницей. Из-за головокружения. Поэтому меня оставили на диване в кают - компании. Прикрыли одеялом, которое я тут же скинула. Самое хреновое во всей этой ситуации то, что среди пяти оболтусов на корыте я единственная имела отношение к медицине. Но я же на втором курсе! И к своему здоровью всегда относилась с прохладцей. Простывала часто, но переносила на ногах. Не пила никаких таблеток. Только Холлс пачками лопала. И все. А эти... ... ...не знаю, я слов не подберу для их характеристики! Не знали даже чем можно сбить температуру. Еле-еле отыскали где-то в библиотеке. Гилберт ушел на мостик, была его очередь. Оливер рылся в проекторе, а Андрейка был на подхвате. Со мной остался Алекс. Он присел сбоку ко мне на диван. Я изредка приоткрывала один глаз. Делать это было чертовски больно, но мне хотелось встретиться взглядом с ним. Это как-то придавало мне, нет не бодрости, а чувства защищенности. Они были беспомощны, но не сдавались. А зрачки Алекса, казалось, гипнотизировали меня. Я почувствовала, как он положил прохладную руку мне на лоб. Я чуть не застонала от наслаждения. Тогда он принес пакет с чем-то холодным и заменил руку на него. Удивительно, лоб был горячим, в руки и ноги холодными. И я еще успела заметить, как он растирает мне пальцы. Затем я отключилась. Что-то я все отключаюсь, да отключаюсь.
21.
Болезнь протекала не очень гладко. С каждым днем мне становилось все хреновей и хреновей. Не хотелось жить, смерть рассматривалась мной как нечто долгожданное. Не скатиться совсем мне помогал Алекс. В жизни бы не подумала, что парни могут быть такими заботливыми. На пятый день я выздоровела. Вот так сразу. Среди ночи встала и пошла. Перепугала до смерти Оливера, дежурившего на мостике. Тень отца Гамлета, так он меня назвал. Доля правды в этом, наверное, была. Я скинула почти пять кг. Радости, правда, от этого не испытывала. Худеть таким способом? Увольте. Весь этот день я слонялась по кораблю туда-сюда с остекленевшими глазами. Садиться мне абсолютно не хотелось. Ложиться тоже. За эти пять дней я прошла все круги ада. Только Алигьери и не снилось то, что снилось мне. Я, конечно, к кошмарам девушка привычная, но не настолько же! Все время, что я была в отключке, мне казалось будто я сдаю экзамены. Успела завалить физиологию, анатомию, биохимию. Посетила лекцию по пат. ану, из которой запомнила единственную фразу лектора: "Аденоматозному полипу приспичило воспалиться". И полночи пыталась отстирать свой белый халат от пятен непонятной этиологии. Но уже на следующий день я стала свежа как майская роза. Как будто и не болела. Парни не заподозрили во мне симулянтку, как куча врачей до них. Ну такая у меня особенность организма. Болела и выздоровела. Переходный период отсутствует. Точка. Больше всех обрадовался Алекс. Думаю из-за того, что он мог наконец нормально поспать и получить назад свою руку. Не виноватая я. Я его не заставляла сидеть со мной. Он сам пришел. И остался. Короче, я еще не придумала как буду благодарить его. Может, хватит поцелуя в щечку? Не, не хватит. Я опять включилась в быт корыта. На дежурство меня правда боялись одну оставлять. Поэтому на мостике постоянно кто-то присутствовал. Гила я видеть не хотела. Но он и так пропадал во внутренностях. Нет, ну что я могу поделать? Какого черта он мне нравится? Сильно ведь нравится, гад! Я у себя в комнате повешу листок: "Он мне не нравится"! Не очень удачная идея, учитывая, что комнату я делю с Алексом и Оливером. Им о моем гормональном дисбалансе знать совершенно необязательно. Вообще, я что-то слишком привязалась к этим четверым. Я по-настоящему ни к кому еще не привязывалась. Родителей я в счет не беру. Это само собой. Ну, пожалуй, еще книги. Вот уж без чего я ни дня не проживу. Как интересно я буду жить без ребят, когда вернусь домой? А я вернусь? Нет, не правильный вопрос. А я буду жить? В общем, сомнительно. Но возможно. Я все же на это надеюсь. Посмотрим. Не знаю, как уж нас искали эти лостеры, но пока что и следа их я не видела. Попыталась было найти что-нибудь в сети про рода и т. д. Так ведь не поверите, нет ничего! Интересно. А в мое время в Нете есть что-нибудь, на что не было бы хоть какой - то информации? Сомневаюсь. Я наверное не патриотка. Кажется, я уже говорила. Ну вот я же антари. Мало того, я антара. Так объясните мне популярно, почему мне кажется, что что-то здесь не так? Неужели лостеры ничего не понимают? Неуж в их огромной популяции не нашлось ни одного человека (ну, не обязательно человека, короче особи), который бы не сказал: "Так ребята, что мы делаем? Убивать ведь плохо! И вообще, что за детский сад? Неужели нельзя забыть все плохое, помириться, да поцеловаться?" Неужели, не было такого? Или я чего в жизни не понимаю? Я историю изучала. Не очень хорошо, правда. А чего вы хотите, если я с девятого класса работала только на Мед? Все остальные предметы шли по боку. Но даже моего символического знания истории войн и конфликтов хватает. Для того, чтобы понять, что в конфликте редко виновата одна сторона. Я такого что-то вообще не припомню. Да и у нас в истории такое количество белых пятен, что уже и непонятно, мы нападали ли, на нас нападали? Так что это еще не факт, что лостеры начали первыми. Наверное, меня просто потряс тот саботаж антари. Когда погиб Лайбери. Я видела Павлушу. Я смотрела ему в глаза. Он был фанатик. Таких надо отстреливать. Для профилактики. Но, пардон, те кучки в сером тоже нормальными не назовешь. Я бы всех, не сомневаясь, упекла в дурдом. На лицо извращенный фанатизм. Павлуша истреблял антари. Но все ли лостеры его поддерживали? В конце концов, под одну гребенку всех не причешешь. Но факт остается фактом. Павлуша убивал моих (Хм... коллег? Соплеменников? Родственников?) родственников. Любви к лостерам мне это не добавляет. Но на то я и разумный человек, чтобы не рубить сгоряча (ага, именно этим я обычно и занимаюсь), а во всем разобраться. Павлуша убивает, антари за это убивают его. Н-да. Нестыковочка. Что - то слишком легко им это удалось. Тот, значит, их годами истреблял, а они его взяли и пришили именно тогда, когда я появилась. Очень-очень интересно. А откуда они узнали о том, что я в 23 веке? От Лайбери? Тогда, может, и саботаж был организован им? Да, конечно, именно поэтому он полез в самое его пекло! С логикой у меня не густо, признаю. Ну так что же получается? Оставим пока причины убийства Лайбери и Павлуши. Думаю, не одна светлая голова пыталась разобраться и в причине конфликта. Подумаю на досуге. А сейчас надо думать о том, как из этой ситуации выбраться. Опять же не поняв всех причин, не собрав информации, нечего и думать об этом. Вот черт. Чертов замкнутый круг. В общем, план один. Вспомнить (упс...), где хранится диадема. Забрать ее оттуда. Далее по обстоятельствам. Если это действительно сильная штука, прекращаю всякие конфликты. Не важно каким образом и возвращаюсь домой. Если же это всего лишь побрякушка... Да, что если... Черт его знает. Будем исходить из более оптимистичного варианта. 22. - Катюха, подъем. Твоя смена, - и Оливер устало рухнул в кровать рядом со мной. Кровать, конечно, не узкая, но и не "Ленин с нами", втроем не очень - то поместишься. Я нехотя попыталась подняться. - Как тебе не стыдно, - упрекнула я парня. - Я - слабая, беззащитная, с хилым здоровьем девушка. А вы ставите меня на дежурство у аппаратуры, которую я второй месяц в глаза всего вижу, на 6 часов. Без присмотра. А если я чего натворю? - Ох уж, слабая, - проворчал Алекс с другой стороны кровати. - Кого хочешь во сне эапинаешь. - Просто у меня очень эмоциональные сны, - оправдывалась я- - Это у вас, у мужиков, чувств нет в помине. Вот и храпите, как коровы. Мне под ухо. - Коровы умеют храпеть? - ехидно уточнил Оливер, поднимая голову с воздушной подушки и, получив по ней полотенцем, быстро зарылся обратно в постель. - Ну и черт с вами, хоть почитаю спокойно, - разозлилась я и ушла в санотсек. Вяло постояв под тугими струями душа, я с трудом натянула на влажное тело комбинезон, и, приведя себя в относительный порядок, побрела на мостик. Вахта мне предстояла спокойная, как и на всех, по уверениям парней, маленьких кораблях, где управлять полетом способен даже младенец. Не знаю, как насчет младенцев, но мой рост как никак не такой уж и маленький, целых 166,5 см, а вот панели все расположены на высоте, комфортной для дежурного ростом примерно метра под 2. Типа моих мальчиков. И вообще я никак не могла понять, зачем я тут протираю сиденье стула. Максимум, что я могла сделать, это включить автопилот, ну и еще исполнить пару поворотов и маневров, что в принципе неплохо для отсталой дикарки, но убийственно мало на случай какого - то ЧП. Так что мои функции заключились в том, чтобы следить за показателями приборов, ситуацией в целом и при виде опасности немедленно вызвать ребят. Странные функции, если учитывать, что существуют автоматические сигналы тревоги в спальных отсеках, которых всего - то 2. В первом, слева, спали Гил и Андрей. Второй, где кровать была несколько шире, занимали мы с Алексом и Оливером. На мое предложение спать на полу все четверо синхронно повертели у виска. Пол мелко вибрировал. Ходить это не мешало, а вот в горизонтальном положении вызывало определенные некомфортные ощущения. Так что мне пришлось смириться с грубой реальностью и потеснить ребят, примостившись с краю (хотя в геле мы все равно то и дело пихали друг друга, сопровождая процесс глухим возмущенным ворчанием.) Я проверила все лампочки и кнопочки, сверившись со своей записной книжкой, удостоверилась, какие из них должны сиять, какие нет и, успокоившись влезла на креслице, которое специально для меня было поднято на высоту полуметра, так что забиралась я на него по ступенькам, сделанным из кастрюль. Черное, бесконечное небо смотрело на меня из иллюминатора. Звезды двигалась прямо ко мне, и как всегда в такие моменты появилось ощущение, что я одна во Вселенной. Что мне одной предназначено это сияние, этот блеск светил. Красных, белых. Желтых, голубых. Розовая гамма излучающих туманностей, голубая отражающих, и темнеющие кое - где провалы темных туманностей. Они всегда мне казались наподобие черных дыр, а может это они и есть, ведь так же поглощают свет? Передо мной проплывала в бесконечности карта времени, карта вечности. Звезды, которые родились из горстки атомов, когда на свете не было еще не только Земли, но и самой Солнечной системы, складывались в замысловатые рисунки, созвездия, такие непривычные для моего глаза. В этом была даже не торжественность, нет. А просто такая спокойная, уверенная в себе сила. Бесконечная, неиссякаемая сила. Просто дух захватывает. В первые мои дежурства я развлекалась тем, что находила на небе какую - нибудь яркую звездочку и пыталась определить ее по каталогу сети. Но скоро это занятие наскучило: сами попробуйте найти не иголку (как два пальца об асфальт), а крошечную соломинку (определенного вида!) в стоге сена! Я смотрела и смотрела, вероятно, сильно задумавшись, и похоже пропустила первый момент. Запищали все датчики одновременно. На черном мониторе панели было лишь одно слово. Совершенно невероятное и неожиданное. Атака" Я кубарем скатилась с вышки и схватила микрофон. - Подъем. Попытка атаки извне. Через полминуты на мостике были абсолютно все. - Это не корабль лостеров. По крайней мере для них он не типичен. Предпочитают небольшие крейсера типа РНКН 4532, а уж никак не линкоры. -Это же убийство. Мы не выстоим против них, даже если на нашем корыте будет десятиметровая алмазная броня. Может, они просто хотят нас запугать? Следующий удар сбил меня с ног и бросил на Гила. Ребята чудом устояли на ногах. - Беру свои слова обратно, - быстро произнес Алекс. - Выходят на связь? Чего хотят? - вопрошал тем временем у Гила, уже обосновавшегося за пультом, Оливер. - Не отвечают, позывные... отсутствуют. Такого не может быть. Если только... - Что? - ребята переглянулись. - Если только это не частная сборка подпольного синдиката типа Эльдорадо, раз могут сделать пищалку контролируемой. Но как - то не хочется, в это верить. Если это так, то... - То нам - хана, - закончил Андрей. - Тогда это наемники, - перевел для меня Гил, и ребята опять понимающе переглянулись. - Эй, эй, потише, - возмутилась я, не успевая схватывать нить разговора. - Хотите сказать, что за нами идет охота? То есть за мной, конечно, - совсем сникла я. - Может, если они получат меня, то оставят вас в покое? - Не надейся, - жестко ответил Гил. - Связавшись с тобой мы подписали себе приговор. Сами не знали, что стоит за этим. И у меня такое чувство, что ты могла бы нам кое - что порассказать. Кое - что, чего не договорила. - Чего? - не поняла я. - Ты что, подозреваешь меня в двойной игре? - А почему нет? - вступился за него Андрей. - Как бы там ни было, очень слабо верится, что из - за какой - то бижутерии люди будут нанимать наемников. На это купилок хватит не каждому. - А это не люди, - мрачно парировала я. - Это - лостеры. - И...? - И может мы сосредоточимся на том, как нам унести ноги? Гил лихорадочно жал на кнопки, по - моему, на все разом. - Бесполезно. Даже помышлять бесполезно. У них скорость примерно в 2 раза превышает нашу. Это вам не катера ищеек. У этих все на совесть сварганено. Какие предложения? - Судя по ситуации, переговоров вести они не собираются, - задумался Алекс. - Вероятно они просто возьмут нас на абордаж, Катьку заберут, а нас... - Хм... - Понятно. Так что же делать? - Сдаваться, ясное дело. - Что? - взревела я. - Может, тогда нас просто и тихо прибьют, жариться в раскаленном корабле, а затем умереть от ожогов - не самая приятная перспектива, - задумчиво произнес в ответ Гил. - Но можно же хоть попытаться уйти? - Можно, - спокойно ответил Гил. - И мы уйдем. На 2 метра вперед. Прежде, чем нас продисперсят в пудру. Сказать, что мной овладело отчаяние - не сказать ничего. Нет, вы представьте себе. Вам 17 лет, вы только попали в будущее, не успели толком его изучить, нашли кучу новых друзей, и даже... А тут вам говорят, что все это было зря. Блин, я жить хочу!!! Однако с другой стороны, если меня сейчас схватят... - Хей, ребята, но раз лостеры заплатили наемникам, то они, наверное, решили, что мы летим к месту, где находится диадема. Иначе они действовали бы более мирными методами. И несомненно менее дорогостоящими. То есть они считают, что я знаю местонахождения диадемы. Но ведь я не знаю!!! - Ну и? - меланхолично отозвался Андрей. - Ну подождут пока ты не вспомнишь. А потом выпытают. - Так я и скажу, - презрительно фыркнула я. - Скажешь как миленькая, - возразил Алекс. - Я еще понимаю, если бы тут действовали одни лостеры, но наемники... Не задумываясь все выложишь. Лишь бы не терпеть подобное. - Значит я скажу, они возьмут диадему и с моей помощью избавятся от антари. Нет, минуточку тут что - то не сходится. А если наемники заберут себе диадему и меня? И сами станут править бал? Наголовник-то, говорят, обладает немаленькой силой. Гил покачал головой: - На этот случай лостеры наверняка оставили на корабле наемников пару десятков своих людей для наблюдения, так, чтобы силы в случае бунта были приблизительно равными. - Хм, не подумала, - признала я. - Ну, ладненько, я пошла. - Куда? - обалдело вопросил Оливер. Остальные тоже уставились на меня. - Как тут у вас можно поднять белый флаг? - Решила все - таки сдаться? - понимающе спросил Гилберт. - А чего тянуть? - удивилась я. - Уведомлением о капитуляции может служить полное отключение энергообеспечения. Вообще - то между планетных правил к данной ситуации не выработано. Надеюсь, они поймут. - Кать, выруби "коммунальное" электричество, а, Алекс отключит аварийку, - Гил был спокойно сдержан и на удивление деловит. Конечно, управление велось с генерального пульта, но некоторые функции отключались лишь вручную. Блок аварийки находился прямо у люка, а система " коммуналки" в механотсеке. Как удачно. Некоторое время никто ничего и не заметит. Потом же все энергообеспечение будет не в состоянии стояния. И они не узнают, что меня на корабле уже нет. В механотсеке находился, кроме всего прочего, челнок. Если я отсоединюсь прямо сейчас, то надеюсь, что успею прибыть на линкор прежде, чем наемники совсем озвереют и сожгут корыто. И ребят. И меня. Да, я спасала свою жизнь. Бегством.